Шестая могила не за горами - Страница 84

— Так что все это значит?

Внезапно Ангел смутился, словно его поймали за поеданием конфет. Он долго молчал, но я, даже сгорая от нетерпения, просто ждала. В конце концов, на этот раз ему с крючка не сорваться.

— Ангел — мое среднее имя. И первое имя ее сына. Но фамилии у нас с ним одинаковые — Гарса. Нам казалось, это знак судьбы, что мы должны были быть братьями. Я любил его больше всех на свете. Я жил в приюте для сирот. — Когда он посмотрел на меня, в его глазах сияла такая боль, что у меня разболелось сердце. — Точнее для отбросов, которые оказались не нужны собственным родителям. Миссис Гарса всегда была ко мне добра, и мы притворялись, будто она и моя мама. Мне нравилось бывать у них в гостях. Нравилось, что она смотрела на меня, как на любого другого ребенка, а не как на пацана из приюта. — Ангел снова отвернулся. — Ну и как, по-твоему, она будет на меня смотреть, если узнает, что я убил ее сына?

Я была полна решимости ничем не выдавать своей реакции, но не вышло — я уставилась на Ангела с открытым ртом. Эванджелине очень хотелось узнать, что происходит, но ей хватило сообразительности еще немного помолчать.

— Ангел, что в тот день произошло?

Он засунул руки в карманы.

— Мы подрались с мальчишками из соседнего района за пару пачек мороженого. Ангел — другой Ангел — решил их немножко попугать. Угнал мамину машину и спер пистолет, который она хранила под матрасом. Мы поехали искать тех пацанов. Я был за рулем, потому что водил лучше. Когда мы их нашли, Ангел начал стрелять. Но там были и другие дети, совсем еще маленькие. Я попросил его прекратить, но он не послушал. Или даже не услышал. Честное слово, он не пытался никого подстрелить. Хотел только попугать, но я переживал, что он нечаянно подстрелит кого-то из детей. Поэтому специально разбил тачку.

Я подошла к Ангелу, коснулась раны у него на груди и, пытаясь понять, проговорила:

— Это пулевое ранение.

Много-много лет назад он рассказал мне, что пытался отобрать у приятеля пистолет, и пистолет случайно выстрелил. Но никогда не говорил, что в тот день погиб кто-то еще. И уж точно никогда не говорил, что «кем-то еще» был он сам.

— Нет. Я вылетел из машины и упал на что-то острое, вроде арматуры. Но вместе со мной погиб и Ангел. Я понятия не имел, что все выйдет так хреново. Думал, разобью машину, нас чуть-чуть покалечит, но… я убил нас обоих. Убил своего брата.

— Он все еще здесь, как и ты?

— Нет. Перешел в тот же миг, как погиб. Я собственными глазами видел, как он ушел. Сначала я думал, что сразу попаду в ад за то, что убил его. Но ничего не произошло. Я остался здесь. И был совсем один, пока не появилась ты.

Я прикрыла рот дрожащей рукой:

— Ангел…

— А потом я решил, что могу хоть как-то искупить вину перед его мамой. Когда ты предложила мне работу, я подумал, что мог бы ей помогать.

— А как же все эти дяди, тети, братья и сестры, о которых ты постоянно рассказываешь?

— Все они его, не мои. У меня никогда никого не было. Я всего лишь хотел хоть как-то искупить свою вину. Перед ней. Перед каждым из них.

Мое сердце рассыпалось на миллион крошечных осколков. Он погиб, пытаясь совершить правильный поступок, и все это время его терзало чувство вины.

— Как на самом деле тебя зовут?

— Хуан. Хуанито Анхель Гарса.

Я прижала его к себе. Поначалу он упирался. Отказывался от моего прощения. Но несколько секунд спустя сдался и расплакался мне в волосы, а я еще крепче обняла дрожащие плечи.

* * *

Эванджелине мы все рассказали вместе.

— Ваш сын на небесах, где ему и положено быть, — осторожно сказала я. А вдруг миссис Гарса разозлится на эти слова? Ведь единственным ее желанием было поговорить с сыном.

Но она ни капельки не рассердилась. Как только я замолчала, лицо ее прояснилось, а глаза засияли от переполняющих Эванджелину эмоций.

— Прошу вас, скажите ему, что я никогда его не винила. Я знаю своего сына, Хуанито. Не смей думать, что хоть как-то виноват в случившемся. Мы знаем, что ты сделал. Знаем, что ты пытался поступить правильно.

Ангел закрыл глаза рукой.

— Ангел, — тихонько начала я, — ты хочешь ей что-нибудь передать?

— Я всегда хотел, чтобы она была моей мамой.

Я все передала, и по щекам Эванджелины потекли горькие слезы. Но она была рада услышать эти слова.

— А я всегда хотела, чтобы ты был моим сыном, — прошептала она.

Впервые в жизни я пожалела, что призраки не могут прикасаться к живым людям. Этим двоим точно не помешало бы хорошенько обняться. Поддавшись порыву, я крепко-крепко обняла их обоих.

* * *

— Между прочим, я сюда не просто так пришел, — заявил Ангел, когда ушла миссис Гарса.

Как бы он ни храбрился, мне казалось, ему все еще не по себе.

— Мне и дальше называть тебя Ангелом? — спросила я.

Он кивнул:

— Меня так и до смерти звали.

— Ладненько. Так почему ты пришел?

— Нашел я твою Марику и ее мелкого. Они в «Таргете» на пересечении Ломас и Юбэнк. Подгузники покупают.

Я глянула на часы:

— Они и сейчас там?

— Ага. Зашли несколько минут назад. У нее там какие-то дела.

Призраки не всегда ориентируются во времени, поэтому оставалось лишь надеяться, что Ангел прав.

Я коснулась его щеки:

— Я тобой ужасно горжусь.

Явно испытывая неловкость, Ангел отодвинулся:

— С чего вдруг? Говорю же, я убил лучшего друга. И сто лет тебе врал.

— Ты его не убивал, Ангел. Это был несчастный случай. И, если ты не забыл, все случилось потому, что ты пытался совершить правильный поступок. Я горжусь тобой, нравится тебе это или нет.